Театр одного Шендеровича

– Виктор Анатольевич, на этот раз в Северную Америку Вы привезли театральную программу. Вы учились у великих учителей, смотрели спектакли, а после и работали с великими актерами и режиссерами. Можно ли предположить, кто из сегодняшних актеров и литераторов переживет свое время?
– Есть у Бомарше такая замечательная формулировка: «Время – честный человек». Оно все расставит по своим местам. Давайте дождемся, когда можно будет сказать о ком-то “великий”. Сегодня, конечно же, есть замечательные артисты. Они в лучших годах и форме. Великие ли? Сравнивать трудно. Артист очень зависим от школы, от театра, от времени. 
Было великое театральное время, связанное с театром «Современник», с «Таганкой», с Эфросом, с Товстоноговым. Сегодня такого театрального времени нет, как мне кажется. Но внутри разных театров есть, конечно же, замечательные режиссеры и актеры. Просто я полагаю, что должно пройти время, прежде чем устаканится масштабная сетка.
Что касается литературы… Россия по-прежнему литературоцентричная страна. Для нашего общества очень важно появление нового романа, нового текста. Это значит, что литература не утеряла своего значения. Опять-таки нужно чтобы прошло какое-то время, но мне кажется, что сегодня в литературе работают десятки хороших авторов. А дальше, как говорил Маяковский: «Зайдите через двести лет». Ну, по крайней мере, лет через пятьдесят будет понятно, что осталось, а что было просто злобой дня.

– Почему в конфликтных ситуациях зачастую так легко слетает культурный слой?
– Возможности человеческой психики допускают огромную вилку в обе стороны. Человек может невероятно  высоко взлететь и так же низко пасть. Человек очень зависим от среды обитания. Противостоять среде очень трудно. Поэтому один и тот же народ становится народом Томаса Манна и Геббельса в течение короткого промежутка времени. Нормы меняются, а большинство – люди нормы, следующие той доминанте, которую продиктует общество. Мы это наблюдали в тридцатые. Любую нацию можно оболванить за несколько лет. Мы наблюдаем этот вполне успешный опыт сегодня в России.
– Востребованность юмора «нижнего этажа» – сознательно созданный телевидением тренд или настоящая потребность зрителей?
– Такого рода юмор был всегда. Всегда же были неприличные анекдоты, это совершенно легитимно. Вопрос в том, чтобы были возможности у каждого найти свою зону. Это снова вопрос нормы, к которой будет стремиться большинство. Разумеется, страна, которая выросла на Жванецком и Райкине – это одно представление о юморе, а в последние двадцать лет появилось целое поколение, для которого представление о смешном сформировано кавээном, Камеди, стендапами. Для меня это прискорбно, а для них, допускаю, не интересен Зощенко или Вуди Аллен. Это по-своему нормально, надо просто настаивать на том, что кроме мочеполового юмора, есть Зощенко, Свифт, Жванецкий.

– Расскажите, пожалуйста, о программе, которую мы увидим в Монреале.
– В прошлые мои приезды в Монреаль я читал короткие рассказы, миниатюры. На этот раз это будет театр и рассказ о театре, который был и остается моей любовью с юношеских лет, проведенных в студии Табакова. 
Это большая программа, которую я назвал «Театр одного Шендеровича», в двух отделениях. Я буду исполнять отрывки из шести-семи своих пьес, перемежая их рассказами об актерах и режиссерах, с которыми меня сводила судьба, рассказ о моей театральной – именно театральной, а не политической – истории. Разумеется, среди пьес есть и политическая сатира, и мелодрама, и комедия.
Полагаю, что все эти произведения объединяет некоторое чувство юмора. Это будет весело. Это будет не лекция, а именно театр. В Монреале я уже бывал и публика ваша мне очень симпатична, так что жду новой встречи!