Семен Гудзенко. Завещание мужества

Его юбилей отметить бы с почестями в его любимом Киеве, где он родился и вырос, и в Москве, где, став одним из признанных лидеров поколения молодых фронтовых поэтов, скончался в возрасте 30 лет.
Но не до празднований сегодня. Киев - в огне. Что бы он подумал, глядя на кровопролитную битву за Украину? Что бы нам сказал, что написал?.. Тот самый Семен Гудзенко, потрясающие стихи которого («Перед атакой», «Мое поколение», «Баллада о дружбе», «На снегу белизны госпитальной», «Я пришел в шинели желто-серой» и т.д.) мы перечитываем ныне с горькими слезами.

«Наш Сарик» с ТарасовскойГудзенко родился в еврейской семье, переселившейся в Киев в начале 20-х из г. Белая Церковь. Отец Петр Гудзенко - инженер-cтроитель; мать Ольга Гудзенко - учительница. Семья получила квартиру в красивом белокаменном доме по адресу: Тарасовская улица, 3.
Романтичная Ольга нарекла своего сынишку итальянским именем «Сарио», которое, однако, по совету Ильи Эренбурга, давшего Гудзенко дорогу в большую поэзию, в 1943 г. он поменяет на «Семен» («Не пугайся, - с фронта напишет он в письме матери, - если встретишь стихи за подписью "Семён Гудзенко", - это я, так как «Сарио» не очень звучит в связи с «Гудзенко». Надеюсь, ты не очень обидишься").

Стихи Сарик (так звали его дома и близкие друзья) начал сочинять в раннем детстве. В 1929 г. поступил в киевскую школу №45, а с 12 лет стал посещать литературную студию Дворца пионеров. «При всей своей ранней целеустремленности и недетской серьезности Семен слыл в компании тарасовских ребят мальчишкой общительным, веселым и остроумным. Уже в те годы любил рифмовать, хотя и детскую, но далеко не всегда нормативную, как сейчас выражаются, лексику», - вспоминал в своих мемуарах его друг детства, украинский академик И.Трахтенберг в своей книге "Запоздалые заметки".» В 1937 г. за стихи, написанные к столетию со дня гибели А.С. Пушкина и опубликованные в мартовском номере журнала «Молодая гвардия», Сарика наградили путевкой в Артек. В 1939 г. он победил в литературном конкурсе по случаю юбилея Т. Г. Шевченко и за свои три стихотворения: «Дума о Тарасовой могиле», «Поэту-борцу» и «Дума о великом Кобзаре» - был премирован путевкой в Лузановский пионерлагерь под Одессой.
По воспоминаниям матери Ольги Исаевны Гудзенко, ее сын всерьез увлекался спортом. Однако главной его страстью были книги. Он зачитывался В. Маяковским, И. Анненским, В. Хлебниковым, Сашей Черным, Э. Багрицким, из зарубежных поэтов - Франсуа Вийоном и Редьярдом Киплингом, из зарубежной прозы – Джеком Лондоном и Эрнестом Хемингуэем. Многое знал наизусть. Это увлечение не оставило альтернативы: Гудзенко решил, что будет поэтом. «Если ты ни разу не задыхался от любви или горя, стихов не пиши», - позже сформулирует он. И в августе 1939 г. году 17-летним пареньком - «провинциал в ковбойке и широких парусиновых брюках, рукава закатаны выше локтя. Обнажены крепки загорелые руки» - едет «из теплого зеленого Киева» за своей мечтой в Москву для поступления в МИФЛИ (Московский институт философии, литературы и истории). Тогда быть Поэтом означало встать вровень едва ли не с Господом Богом. Он помнил слова Есенина:

Быть поэтом – это значит то же
Если правды жизни не нарушить,
Рубцевать себя по нежной коже
Кровью чувств ласкать чужие души.

Лицей в СокольникахПо воспоминаниям современников, МИФЛИ (позже он вольется в состав филфака МГУ) в области гуманитарных наук котировался выше всего. Туда отбирали самых одаренных. Из МИФЛИ, который называли «Лицеем в Сокольниках», выйдут такие величины, как Александр Солженицын, Константин Симонов, Александр Твардовский, Юрий Левитанский, Давид Самойлов, Михаил Кульчицкий, Борис Слуцкий и др. «…Гениев на квадратном метре полезной площади было больше, чем в любом другом вузе, …поэты бродили косяками…», - позже иронично вспоминал «ифлиец», литературный критик Владимир Кардин.
Иногородний Гудзенко с успехом сдал вступительные экзамены и был принят на первый курс. Поселили его в общежитии в Останкино. Однако радость от исполнения заветной мечты оказалось недолгой. В августе 1939 г. разразилась 2-ая мировая война, а 22 июня 1941 г. немцы напали на СССР.
Спустя три недели - в июле - 19-летний Гудзенко вместе со своими сокурсниками Ю. Левитанским и В. Кардиным уйдет на фронт добровольцем. Его приписали к Отдельной мотострелковой бригаде особого назначения. Вначале он служил пулеметчиком, воевал под Москвой; затем в составе диверсионной группы был отправлен на территорию нескольких оккупированных областей – Калужской, Смоленской, Брянской. Впрочем, спустя 6 месяцев, 2 января 1942 г. его боевая служба будет прервана.
Из военных записных книжек Гудзенко
«Ранен в живот. На минуту теряю сознание. Упал. Больше всего боялся раны в живот. Пусть бы в руку, ногу, плечо. Ходить не могу. Бабарыка перевязал. Рана — аж видно нутро. Везут на санях. Потом доехали до Козельска. Там валялся в соломе и вшах. Живу в квартире нач. госпиталя. Врачи типичные. Культурные, в ремнях и смешные, когда говорят уставным языком».
***
«Когда ползешь по снегу, когда пурга обжигает лицо и слепит глаза, но знаешь, что, если встанешь, — погибнешь, замерзнешь, вспоминаются северные ребята Джека Лондона. И они ползли в пургу, в 50 градусов, голодали, но не сдавались».
***
« Людей с железной дисциплиной, доходящей до аскетизма, очень уважаю. Преклоняюсь, но не завидую.
До войны мне нравились люди из «Хулио Хуренито», «Кола Брюньона», «Дон-Кихота», «Гаргантюа и Пантагрюэля», «Похождений Швейка» — это здоровые, веселые, честные люди. Тогда мне нравились люди из книг, а за девять месяцев я увидел живых собратьев — этих классических, честных, здоровых весельчаков. Они, конечно, созвучны эпохе...»
***
«Война — это пробный камень всех свойств и качеств человека».
***
«Мудрость приходит к человеку с плечами, натёртыми винтовочным ремнём, с ногами, сбитыми в походах, с обмороженными руками, с обветренным лицом».
***
«Я вижу: каштаны улицы. Короленко, тополя на бульваре, акации пробиваются над решетками Ботанического сада. (...) Украина, моя Украина!»
Гудзенко вышел из госпиталя летом 1942 г. и поступил на работу в газету «Суворовский натиск», где, находясь в составе 2-его украинского фронта, проработал военкором до самого конца войны. Побывал в Сталинграде, откуда писал свои репортажи, дошел до Будапешта и Вены. Заслужил множество наград.
Из воспоминаний современников
Поэт Евгений Долматовский: «В армейских редакциях, где работал Гудзенко, его очень любили, потому что он создавал вокруг себя атмосферу дружества, потому что он был неутомим в своих хождениях по переднему краю, был храбр, не боялся черновой работы и заражал людей любовью к стихам. И если в восстанавливаемом городе, по словам Гудзенко, песни были нужны — как жилье, а стихи — как колодцы с водой, то на фронте поэзия была и оружием и думой о счастье».
Поэт Михаил Луконин: «Он был очень красив, красив щедро, размашисто и просто, той красотой, которая презирает зеркала (...)Всегда вокруг него все кипело, он не знал устали в своем интересе к людям и был жаден к ним до неправдоподобия. Это была щедрость души, тяга к жизни».
Поэт Павел Антакольский: « Красавец с открытым, благородным лицом, с большими руками, созданными для лопаты и паруса, с большими ногами, созданными для того, чтобы отмахивать километры, с глубоким голосом, созданным на то, чтобы передать любое сильное чувство, любовь и гнев, человек простосердечный, общительный, отзывчивый, с неисчерпаемым запасом юмора и веселости. Наконец, человек счастливый во всем — в работе, в находках темы, в странствиях, в любви, в быту, в дружбе».

На поэтическом ОлимпеНаступило мирное время, а Гудзенко продолжал журналисткую деятельность, ездил по стране. В 1947 г. увидел свет его первый сборник стихов:«После марша», в 1948-м – сразу два: «Закарпатские стихи» и «Битва», в 1949-м – «Поездка в Туву», в 1950-м – «Дальний горизонт», в 1953-м - «Новые края».
Отец автора этих строк вспоминает, как в конце 40-х – начале 50х гг., будучи московским студентом, вместе с товарищами ходил слушать в в Литературный институт выступления поэтов-фронтовиков. Среди них своей статью и яркой фактурой выделялся Гудзенко. Гудзенко был звездой, имел большой успех, но держался скромно, невычурно. Впрочем, когда началась сталинская кампания борьбы с «безродными космополитами», досталось и ему: газеты писали, что в стихах, написанных в первые годы войны, недостает героического пафоса. Однако Гудзенко не падал духом: «То, что меня щелкают и стегают - чепуха. Все к лучшему. Убить меня трудновато, а бьют - пускай», - писал он в письме своему закадычному другу, поэту Ю. Левитанскому .
Умер Гудзенко в Москве 12 февраля 1953 г. Ему было 30 лет. Причина – опухоль мозга, возникшая как следствие тяжелой военной травмы, которую, несмотря на проведенные операции в госпитале им. Бурденко, так и не удалось победить. Перед этим поэт долго и мучительно болел («Мы не от старости умрем. От старых ран умрем», - провидчески написал он). По воспоминаниям друзей, поэт сохранял бодрость духа и присущее ему чувство юмора до самого конца.

Из воспоминаний поэта Евгения Евтушенко:
«Он был, пожалуй, самым красивым поэтом, которого я видел в живых: чернобровый, с брызжущими жизнью карими глазами. Не верилось, что такой человек может вот-вот умереть. А он это знал, и многие тоже. Последний раз я видел его на стадионе «Динамо», в буклешной с искорками кепке, какие носили тогда мои любимые футболисты. Он негодовал вместе со всеми на судью, восторженно вскакивал с бетонной скамьи, и я заметил под его габардиновым плащом синие тренировочные брюки и спортивные кеды. Может быть, он сбежал на футбол из больницы? (...) Он лукаво, очень по-украински подмигнул мне… Он так и смотрит на меня до сих пор – с этим улыбчивым подмигом, хотя в глубине глаз таится грустинка – предчувствие, что война неумолимо догоняет его…»
Последний адрес Семена Гудзенко: Москва, ул. Чайковского (ныне – Новинский бульвар) дом 13, кв. 23. Похоронили его на Ваганьковском кладбище. После смерти поэта осталась его мать – навсегда убитая горем Ольга Исаевна Гудзенко ( позже она подготовит сборник стихов сына « Завещание мужества»), 26-летняя вдова – дочь крупного военачальника Алексея Жадова Лариса Жадова и 2-ухлетняя дочка Катя. В 1957 г. Лариса выйдет замуж за Константина Симонова, который удочерит Катю.

Нас не нужно жалеть...После некоторой паузы интерес к творчеству Гудзенко возродился благодаря легендарному Московскому Театру на Таганке, где его создатель и главный режиссер Юрий Любимов поставил смелый по форме поэтический спектакль «Павшие и живые», составленный из поэзии фронтовиков. Роль Семена Гудзенко поручили исполнять Владимиру Высоцкому. Он воспринял это как большую честь. Высоцкий вдохновенно читал со сцены два шедевра Гудзенко: « Когда на смерть идут, поют» и «Мое поколение», которым и завершался спектакль. Автору этой статьи посчастливилось увидеть его в конце 70-х. Зрители слушали, затаив дыхание. Успех спектакля был оглушительным. Позднее Высоцкий включит эти два стихотворения в свои собственные программы и каждый раз будет признаваться в любви к творчеству Гудзенко, которое, несомненно, повлияло и на его прекрасный цикл военных песен.
 В 1979 г. на Одесской киностудии художественных фильмов вышел 4-х серийный кинофильм « Цыган» (реж. А. Бланк). Главную роль – цыгана Будулая - в нем исполнил известный молдавский артист Михай Волонтир. В картине есть примечательный эпизод: Будулай приходит в военный госпиталь и перед собравшимися в больничной палате раненными и медсестрами под гитару проникновенно исполняет лирический романс (музыка В. Зубкова) на стихи Гудзенко « Мое поколение». Вот их начало:

Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели.
Мы пред нашим комбатом, как пред господом богом, чисты.
На живых порыжели от крови и глины шинели,
На могилах у мертвых расцвели голубые цветы.

Расцвели и опали... Проходит четвертая осень.
Наши матери плачут, ровесницы молча грустят.
Мы не знали любви, не изведали счастья ремесел,
Нам досталась на долю нелегкая участь солдат.

У погодков моих ни стихов, ни любви, ни покоя.
Только сила и зависть. А когда мы вернемся с войны.
Все долюбим сполна и напишем, ровесник, такое.
Что отцами-солдатами будут гордиться сыны.

Именно это стихотворение Евгений Евтушенко включит в свою 10-томную антологию русской поэзии и напишет: «Был киевлянин, украинский еврей, русский поэт Семен Гудзенко». В Киеве в его честь на фасаде белокаменного дома по адресу ул. Тарасовская, 3 установлили бронзовую мемориальную доску. На ней - надпись по-украински: « В этом доме в 1922 -1939 гг. жил поэт-фронтовик Семен Гудзенко (1922-1953гг.)» и чуть справа - скульптурное изображение его одухотворенного и гордого лица.

Автор: Людмила ПРУЖАНСКАЯ